
По дороге на работу, в полудреме в метро, мне вдруг подумалось о русской литературе... А точнее о двух взаимосвязанных ее произведениях - "Шинели" Гоголя и "Крыжовнике" Чехова. И там, и там человек становился одержим идеей: Акакий Акакиевич - покупкой шинели, а персонаж из крыжовника - выращиванием и всем, что с этим связано, крыжовника. И тот, и другой добиваются осуществления мечты, вот только в первом случае финал трагичный, а во втором - внешне благополучный.
Не буду углубляться в дебри, просто скажу свою основную мысль, от которой я в метро и проснулась - а какое право имел Чехов, как человек, а не как писатель (поскольку, как писатель, он имеет право на все в своих произведениях), считать своего персонажа, одержимого крыжовником, недостойным звания человека? Чем, спрашивается, Акакий Акакиевич лучше? И, мне кажется, разговоры про то, что Чехов сожалеет о том, что человек этот не вырос во что-то достойное звания человека, а зациклился на бытовой идее, не стоят и выеденного яйца. Акакий Акакиевич тоже мог на досуге Пушкина читать... Или Карамзина. Если бы у него было к этому тяга.
Тем не менее "маленьким человеком" 19 века мы все восхищаемся и сочувствуем, а "маленьким человеком" 20 века - нет... Нелогично?
К тому же вопросу относится и "Обломов" Гончарова. Как сейчас помню, я в школе с пеной у рта доказывала, что Обломов в конце жизни с последней женщиной (имен, как водится, не помню;) обрел настоящее счастье, которого он не получил с Ольгой. Ибо с Ольгой ему было хорошо лишь короткий отрезок, а с той, другой, он прожил счастливо до конца жизни... Но меня не поняли. К сожалению.